Привычка завидовать и победа над ней

Привычка завидовать – довольно неприятное качество как для её обладателя, так и для окружающих. Говорят, что она портит здоровье. Не знаю, что там с самочувствием, но вредит – это точно.  Конечно же, я знаю это по себе. Но сейчас хочу рассказать историю моей приятельницы Кати.

Я знаю её очень давно, практически с детства. Мы вместе росли, играли в одном дворе, наши мамы были (да и сейчас остаются) близкими подругами.  Моя кареглазая соседка всегда была жизнерадостной и активной девочкой, к которой тянулись сверстники. Но иногда задорный блеск в её глазах исчезал, а неизменная ямочка на щеке пропадала вместе с привычной улыбкой.  Это бывало в те моменты, когда Катя полушепотом говорила мне: «Ты видела, какое Машке платье купили? Говорит, родители из путешествия привезли. Я бы так хотела иметь такое же!». А ещё я слышала от неё такие фразы:  «Эх, весь класс завтра едет в горы с палатками.  А я останусь дома. Папе опять зарплату не дали, так что мама сказала мне, что денег на отдых не даст. И летом мы в этом году никуда не поедем. Опять все вернутся загорелые, а я буду сидеть до конца каникул в нашем холодном городе, и в школу пойду белая, как молоко».

Можно подумать, что поводы для зависти у Кати и вправду были – её семья действительно была малообеспеченной. Девочке приходилось носить перешитые мамины платья, пока одноклассницы меняли наряды. И в кафе она заказывала самое дешёвое пирожное, если вообще родители давали деньги. Но с другой стороны – Катя была умницей и красавицей.  У неё были густые чёрные волосы, из которых можно было сделать любую причёску, и многие подружки украдкой любовались её красивыми и тугими косами. В школе она училась довольно неплохо, нравилась мальчикам, умела привлечь к себе внимание. Но эти пакостные реплики а-ля «у них есть, а у меня нет» изрядно портили в моих глазах образ харизматичной соседки. Мне даже было жаль её – я видела, как она мучилась, нарекая на несправедливую бедность её семьи. И вдвойне страдала от своей неспособности изменить эту ситуацию.    

Но вскоре всё изменилось. Нет, родители Кати не выиграли миллион, не стали бизнесменами. Произошло другое. Взрослея, мы с некоторыми девочками из нашего двора и класса стали теснее общаться между собой. Наверное, это случилось потому, что контакты с родителями в подростковом возрасте усложнились, но всё равно часто хотелось с кем-то поговорить по душам. Появилось доверие: теперь, прогуливая физкультуру или попивая чай в гостях, мы стали делиться друг с другом маленькими секретами. Это касалось семьи, отношений с мальчиками, школьных переживаний и планов на взрослую жизнь. Так мы с Катей узнали, что большинство наших улыбчивых подруг вовсе не были счастливыми. Одна была тайно и безответно влюблена в хулигана, у другой родители собирались разводиться, третья ненавидела нашу школу и постоянно уговаривала маму перевести её в лицей, где она училась в младших классах. А та самая Машка, которая ходила в заграничных платьях, уже полгода плакала по ночам из-за тяжёлой болезни любимой бабушки.

А потом у нас с Катей был откровенный разговор на эту тему. Она сказала мне, что её семья в самом деле очень счастлива – никто не болеет, мама с папой очень редко ссорятся, а выходные все пятеро – Катя, две её сестры и родители – проводят хоть и не на курортах, но вместе. Кажется, проявив настоящую внимательность к окружающим и посмотрев на их жизнь с разных сторон (а не только с той, которую она раньше считала особенно важной), Катя наконец-то перестала сравнивать себя с другими.  И поняла, что ей Богом дано так много – именно то, что нужно больше всего.